35
Дождь иссяк, и как только он иссяк, Ник отчетливо ощутил запах близкого большого моря. Если в Очамчире море было серо и мертво, то здесь разлившийся между небольшими, редко стоящими домами соленый густой мир наполнил легкие новой силой, желанием дышать и двигаться.
На небольшом металлическом щите Ник прочел название поселка. Тот самый поселок, о котором говорил перед смертью Александр. Все совпадало, как в игре. Кубик мог даже сто раз упасть единицей вверх, но на игральной кости никак не могла оказаться цифра, превышающая шесть.
– Не так плохо! – сказал он. – Не так плохо... Пойдем, ма... – он отпустил ее плечи и взял за руку.
– Ну и как мы теперь? – устало спросила мать.
– Ты видишь? Это же та самая деревня...
– Я вижу... Ты хочешь сказать? – Ли вопросительно посмотрела на него.
– Да! – сказал Ник. – Думаю, теперь мы в полной мере воспользуемся восточным гостеприимством. Нам нужно только найти дом того грузина.
– Грузина? – Ли скорчила смешную кислую гримасу.
– Он, конечно, вряд ли очень обрадуется свежим новостям, – сказал Ник, – но, думаю, барашка заколет. Потому что так полагается.
Деревня была длинная, как дорога, и она спускалась и спускалась, медленная, к морю. Дома стояли редко. Каждый дом в отдельности и все дома вместе рождали странную ассоциацию, не совсем совместимую с человеческим жильем. Какой-то был в соленом воздухе привкус, что-то было среди пышно выпирающих отовсюду разноцветных фруктов. Только через некоторое время Ник понял: « Мы идем по кладбищу » .
В воздухе был привкус кладбища, а за зеленью во дворах, за витыми оградами – надгробия. Это были камни, это были металлические кресты, это были даже маленькие деревянные беседки.
Он припомнил: здесь хоронят рядом с домом. Здесь не делят свой мир на Некрополь и Акрополь, а продолжают совместное существование, не уходя далеко от дома. Это было непривычно, но вовсе не страшно, это было почему-то очень правильно и спокойно.
Остановившись и присев под каким-то черным безлистным деревом, он вынул дневник и вписал в него, положив на колено, несколько строк.
– Что ты пишешь? – спросила Ли, она была грустна, и лицо ее было все еще мокрым и светлым после дождя.
– Конспект! – Ник поднял на мать глаза. – Представляешь, больше ни одной мысли... Я только конспектирую.
В небе над головой скапливалась естественная жаркая синева. Он спрятал дневник в рюкзак, и они пошли по деревне, улыбаясь и взявшись за руки, как дети. Туфельки Ли скользили по подсыхающим в глине лужам, кофточка налипла на голое тело и быстро просыхала, но достать фотоаппарат не было сил, приятнее было просто держать ее за руку и смотреть на нее.
В одном месте за металлической оградой Ник заметил необычную могилу. Он не смог бы даже себе объяснить, чем могила была необычна, скорее необычно было чувство, вызванное надгробием, чем его вид. Эта могила, как и все прочие могилы, расположилась прямо во дворе, какая-то чугунная цепь, какой-то огромный серый камень...
Он не удержался и вынул свой фотоаппарат. Только когда под пальцем щелкнул затвор, Ник осознал: его остановила фотография, впаянная в камень, – молодое женское лицо в серебряном овале улыбалось, отражая солнечный блеск.
Засвеченная солнцем рядом с камнем двигалась человеческая фигура. Обычная женщина в черном (длинными ножницами она ловко подравнивала на могиле кусты), поправила свой платок, посмотрела. Посмотрела прямо в зрачок фотоаппарата. Наверное, также она посмотрела бы и в зрачок поднятого карабина.
– Ищете кого-то? – спросила она по-русски.
Он стыдливо спрятал фотоаппарат, он назвал нужный адрес, и маленькая рука без слова указала направление. Они уже уходили.
– Это у самого моря! – крикнула она вслед. – Самый большой дом, не перепутаете!
У нее, как и у всех местных женщин, оказался молодой голос, никак не соответствующий угрюмому облику.
За этим голосом, за свежим морским ветерком, за ползущими по стенам виноградными лозами Ник почувствовал какую-то иную, еще незнакомую логику. Ему вдруг сделалось необычайно уютно. Он вспомнил о маленьких убийцах в белых рубашках и теперь оценил их совсем иначе. В памяти мелькнул фотограф из Нового Афона, его дикая веселая обезьянка... Как глупо эта обезьянка отгрызла угол Евангелия...
Дом стоял в самом конце деревни, и сразу за домом открывалось море. Дом был серый, огромный, аляповатый, и он был еще не достроен. Во дворе не было могил. По каменной крутой лестнице, такой новенькой, что с нее при каждом легком сотрясении еще осыпалась какая-то белая взвесь, к ним сошел человек. Человек был по пояс голый, голова стриженная ежиком. Стоя возле калитки, Ник первым обратился к нему:
– Я принес привет от Александра.
Человек держал в руках мокрое красно-желтое полотенце, он вытирал этим полотенцем лицо.
– И как он там?
– Он умер.
– Давно?
– Вчера.
– Как это случилось?
– Его задавили камнем в Новоафонской пещере.
Ник сделал несколько шагов навстречу и стоял внизу под лестницей, смотрел, немного задирая голову, на хозяина. От каждого собственного слова он ощущал все большее стеснение. Каждое слово было отдельно от предыдущего, не связано с предыдущим, каждое слово звучало как в плохом спектакле под мощным светом юпитеров при хорошей акустике огромного зала.
– Красивое место! – сказал хозяин и, легко сбежав по каменным ступенькам, перекинул полотенце через гладкое темное плечо, протянул руку. – Меня зовут Арчил. Как зовут вас? – его зеленые глаза смеялись или, может быть, в них таким странным образом преломлялся солнечный свет. – Ну, чего вы испугались? Это же не вас задавили в пещере?
– Не меня!
– Ну вот и замечательно... – зеленые глаза обратились к Ли.
– Лиана Марковна! – так же с трудом выдавила Ли. Она сгорбилась моментально, сморщилась, она выглядела в этот момент лет на пятнадцать старше своих сорока.
– Я буду называть вас просто Лиана, – полотенце соскользнуло на локоть, когда он, склонившись, поцеловал рефлекторно протянутую женскую руку. – Прошу в дом!
– Что там случилось, Арчи? – крикнул сверху пронзительный женский голос, и сразу заиграла музыка, видимо, женщина включила магнитофон.
– Александра убили!
Во втором этаже мягко отодвинулась белая занавеска. Распахнулись, блеснули окна. Из окна высунулась женщина – это была молоденькая блондиночка. Она поправляла на себе открытый купальник, соскакивала с плеча красная узкая лямка.
– Проходите в дом! – хозяин махнул рукой в сторону двери. – Поговорим.
rus 
deu 
вернуться
к предыдущей
читать
следующую