43
Оружие выгружали молча. Большие желтые ящики снимали по очереди с грузовичка и носили куда-то вниз, в подвал. Ник попробовал помочь. Ободрал немного руки. После происшедшего на турбазе он не мог заснуть. Полдня и ночь он просидел в своей комнате, глядя попеременно то в стену перед собою, то в окно. Теперь он спал на ногах. От непроходящего стыда все вокруг казалось нереальным, ненастоящим, все вокруг казалось каким-то выдуманным.
Где-то очень далеко в прошлом, среди московской спокойной жизни, Ник однажды застал Миру укладывающей в сумочку толстые пачки долларов в банковских упаковках. Он требовал объяснений, она смеялась. Когда он стал настаивать, Мира чуть не выгнала его. Позже Ник, сопоставив множество мелких малозначимых фактов, вычислил, кому были предназначены эти деньги. Мира была завязана с подпольной покупкой и переправкой оружия в Грузию. Грузовики шли откуда-то из-под Москвы или из-под Нижнего Новгорода. В Новом Афоне часть оружия оставляли, а часть отправлялась дальше по побережью. Деньги на закупки перечислял скорее всего Александр через отделение Латышского банка. Но все это были только предположения. Нику нравилась такая игра. Игра в торговцев оружием для московского школьника казалась только острой приправой к его романтическим отношениям с женщиной.
« Наверное, это последняя машина... – подумал он, избавляясь внизу среди бетонных стен от тяжелой ноши. – Та самая... А может быть, другая... »
Ладони, ободранные о ящик, чесались. Он поднес их к лицу. К левой ладони прилепилась маленькая этикетка. Этикетка была черно-красной, и на ней по-руcски было написано круглыми неаккуратными буквами: “мандарины мелкие”.
Люди, выгружавшие оружие, выдавали себя за строительных рабочих. Всего строительных рабочих было человек восемь. При всем желании не определить их национальность. Они молчали, а лица у всех узкие, темные. На некоторых лицах прилепились улыбки, на некоторых и улыбок не было. Романтические представления о торговцах оружием, родившиеся у него в Москве, получили теперь живую иллюстрацию. Удивительно, иллюстрация почти не расходилась с фантазией.
Когда Ли спустилась сверху в своем домашнем халатике, заспанная, смешная, белокожая женщина, никто из этих людей даже не повернул головы. Ни одного лишнего взгляда, ни одного движения в сторону матери. Они сосредоточено занимались своей работой.
– Ник, что с тобой? – спросила она и взяла сына за руку.
Он увидел в руках матери полотенце.
– Устал... – вдруг сказала она, – устал, мальчик? Пойдем, окунемся перед завтраком!
С машины снимали последний ящик. Один кавказец, стоя в кузове, подавал его, другой принимал на руки. С ящиком обращались так бережно (почти как с грудным младенцем, так осторожно), что Ник подумал:
« Наверное, в этом ящике патроны или взрывчатка... Не стали бы они винтовки так ласкать. Не стали бы » .
– С чего ты взяла, что я устал? Это видно?
Они спустились к морю. Босыми ногами Ли раскидала тонкое стекло воды, наклонилась, плеснула себе в лицо, промакнула его полотенцем и присела на песок, обхватив колени.
– Я не знаю, что делать, ма! – сказал Ник, устраиваясь рядом с ней и стараясь на нее не смотреть.
Он хотел сказать ей все. Все, что накопилось внутри, не огибая этого чувства, не прячась, не играя. Сказать все до последнего слова, но слов никаких не нашлось. Солнце поднималось над морем и согревало лицо. Он протянул к нему руку, и солнце согрело кончики растопыренных пальцев.
– Поедем! – сказала Ли. – Если хочешь, сейчас соберем вещи и поедем...
– Куда мы поедем? – он хотел посмотреть ей в глаза, но только дернул судорожно шеей, не посмотрел.
– В Москву, – сказала Ли. – Пойми, Ник, это вообще бывает. Ты плохо себя чувствуешь, ты устал...
– Мне стыдно! – сказал Ник и сжал зубы.
– Глупости... Ты просто еще мальчик... И ты устал.
– Я подонок! – сказал Ник.
– Нет... Не нужно так думать... У тебя не было выхода. Ты ничем не мог помочь своей девушке... Хотя, я понимаю... Я понимаю, чего ты от себя хочешь.
– Я ничего от себя не хочу! – крикнул он и вскочил на ноги. – Понимаешь, ничего!
Ник быстрыми шагами пошел в сторону дома. Машину уже разгрузили, и она с ревом разворачивалась посреди пустой деревенской улицы, строительные рабочие на ходу забирались в кузов. Двое рабочих остались стоять во дворе, они что-то обсуждали между собой, обсуждали как-то не по-кавказски, очень тихо и почти без жестикуляции.
– Дурачок! – крикнула Ли. – Какой же ты все-таки еще дурачок!
К завтраку строительных рабочих не пригласили. Хозяин только сказал им несколько слов по-грузински, и те сразу спустились в подвал. Ник почему-то подумал, что эти молчаливые ребята прямо сейчас начнут упражняться в стрельбе, но, конечно, никаких выстрелов не последовало. В конце завтрака Арчил сложил на одну большую металлическую тарелку мясо и хлеб и велел Наташе отнести эту тарелку вниз.
– А ты уверен, что они не захотят чего-нибудь еще? – спросила Дарья Петровна.
Она не выглядела такой же юной и свежей, как накануне, она с трудом избавлялась от остатков ночного сна. По ее розовому личику можно было догадаться, что сон этот был малоприятным.
– Чего они могут еще захотеть? – спросил Арчил.
– Ну, например, женщину? – Наташа, подняв тарелку обеими руками, повернулась на месте и сделала грациозное « па » босой ножкой. Ее голубой халатик при этом слегка распахнулся, и Ник увидел, что кроме халатика на ней больше ничего нет. – Например, меня на закуску...
Дарья Петровна наигранно серьезно смотрела на хозяина.
– Возьми соус! – сказал Арчил. – Да, кстати, вам больше не нужно здесь оставаться.
– Это ко всем относится? – спросила Ли.
– Да, ко всем относится. Все должны уехать.
– И сколько же ты даешь нам времени? – спросила Даша.
– До завтрашнего утра.
Арчил наполнил стаканы. Пили молча. Ник чуть не подавился вином, когда снизу из подвала раздался истошный женский визг.
– Все-таки решили закусить? – сказала Дарья Петровна. Она фыркнула в стакан. – Лучше бы я пошла.
– Серьезное что-то намечается? – спросила Ли, обращаясь к хозяину.
– Ну зачем серьезное? – Арчил подмигнул, в его подмигивании не было теперь ничего неприятного, просто рефлекторное движение темного века.
– Небольшая игра в войну, – сказала Дарья Петровна, допивая свой стакан и вытирая салфеточкой губки.
– Для взрослых игра? – спросил Ник.
Визг внизу прекратился. По ступенькам пробежали босые ноги, и в дверях появилась раскрасневшаяся Наташа, она одергивала халатик.
– Для взрослых, – согласился хозяин.
– Я не понимаю! – сказала Ли. – Я не понимаю, какой во всем в этом смысл? Вы образованный человек. Вы, в конце концов, просто красивый мужчина! Зачем? Объясните мне! Какой смысл?
– Смысл найти всегда можно, – он опять подмигнул веселым глазом.
rus 
deu 
вернуться
к предыдущей
читать
следующую