Обезьяна, одним пальцем ковыряющая в правом ухе

В первый же вечер по приказу Жана, двое рабочих из зоомагазина принесли и поставили в их комнате большую клетку и несколько дней подряд Рашид просыпался от вопля голодной обезьяны.
Это был рыжий шимпанзе трехлеток с очень печальными глазами. Если не считать пронзительного запаха и гортанных воплей, особых неудобств он не доставлял.
- Мы не хотим рисковать при вживлении прибора в вашу голову. Ваша голова бесценна! - пояснил Жан, когда за рабочими закрылась дверь. - Животное нужно для контрольного опыта. Повернув желтое личико к Миладе, он добавил: - А вы должны убирать за зверем и кормить его. От его физического и морального состояния в некотором смысле зависит физическое и моральное состояние вашего мужа.
На календаре было начало августа две тысячи тридцать пятого года. До вступления в должность Люсьена Антуана д'Арка оставалось еще два дня, и большой ЛИБ, предназначенный для мэра, был совершенно недоступен. Наверное, он находился где-нибудь в банковском сейфе за бронированными дверями.
В качестве небольшой моральной компенсации уже на следующий вечер после появления в их номере несчастной обезьяны, Жан принес целую горсть приборов поменьше. Как и обычно носатый коротышка без стука вкатился в дверь номера и высыпал их на стол.
- Вот, посмотрите, сюда - сказал он торжественно. - Это результат почти двухлетней кропотливой и тяжелой работы наших агентов! Конечно, это опытные образцы, а не сам прибор. Вы должны оценить!
Высыпанные на стол образцы напоминали горсть мелких камней. Это были кристаллы процессоров.
- Один из этих образцов нам нужно вставить сюда, - пальцем коротышка указал на голову обезьяны, ткнул в самое ухо. - Если она останется жить, то другой прибор, мы вставим сюда! - И он тем же пальцем указал в лоб Рашиду.
Тупо глядя на инвалидное кресло, осторожно протискивающееся между дверных сворок, Рашид неожиданно припомнил последние слова Эрвина Каина:
"Воздержись от соблазна, как бы ласково тебя ни приглашали, не ходи в будущее. Не ходи, Рашид Измаил. Не ходи. Худо будет".
Воспоминание было крайне неприятно. Но он отбросил это воспоминание, и сказал себе твердо:
"Во-первых, если бы я не сделал этого шага, то Марс бы погиб. А вместе с Марсом погибла бы надежда на спасение от семян. Во-вторых, я пока что пошел не в будущее, а в прошлое. Я получу новый ЛИБ, а там посмотрим, куда лучше будет направиться. Но даже если я и приму предложение этих мерзких коротышек, то буду жить еще триста лет, и за это время уж наверное смогу исправить свою ошибку. Триста, конечно, не двадцать тысяч, но триста все-таки не семьдесят и не девяносто. К тому же, я становлюсь там, в будущем правителем всей планеты!"
Принесенные приборы остались в номере. На столе была расстелена большая белая салфетка и на ней лежали семь маленьких аппаратов. Это был результат большой и кропотливой работы шпионов. Все они были вынуты инвалидами-шпионами из голов умерщвленных подопытных обезьян.
Никогда раньше Рашид не видел ЛИБ снаружи. Приборчик всегда находился внутри его головы и являлся больше его сущностью, мыслью, частью души, нежели материальным предметом. Смотреть на кристаллы пристально оказалось неприятно. ЛИБ являл собою нечто среднее между зубной щеткой без ручки и осколком снаряда, который хирург только что вытащил из тела умирающего солдата.
Постояв немного над столом, Рашид накрыл салфеткой свои трофеи, и, подвинув Миладу, опустился в постель. Обезьяна шимпанзе, сжимая прутья клетки в своих длинных пальцах, мокрыми большими глазами смотрела на него. Рашид хотел сказать обезьяне что-нибудь доброе, но не стал. Он опустился на спину и сразу уснул.

***

Операцию по экспериментальному вживлению ЛИБа в голову обезьяны произвели раним утром, после очистки клетки, но перед кормлением. Точно по инструкции коротышки Рашид зажал голову шимпанзе между своими коленями и, вставив в волосатое ухо приборчик, сильно протолкнул его внутрь большим пальцем. Обезьяна только судорожно всхлипнула.
- Ничего, ничего, - сказал Рашид Измаил, водворяя животное в клетку. - Потерпи, малыш. Я возьму тебя с собой в будущее. - Он покосился на все еще лежащую в постели Миладу. Случайно получилось, что сказанное относилось равно и к женщине, и к обезьяне. - Да, я возьму тебя! - повторил он. - Там мы будем вместе с тобой управлять миром.
После того как Рашид закрыл клетку, обезьяна села на полу, раскачивалась и обеими руками закрыла уши. У нее явно болела голова. Рашид подошел к окну. Было утро.
Небо над Парижем серое, низкое, но дождя нет. Рашид поискал среди нагромождения зданий Эйфелеву башню и не нашел. Город, построенный на месте старого Парижа, отсвечивал синим и матово-белым стеклом, сырые бетонные закругления и быстро проржавевшие гигантские сваи не производили впечатления надежности. Казалось, что все это может обвалиться, рухнуть, и погрести под собою новое, послевоенное поколение парижан.
- Как глупо! - сказал Рашид обращаясь к жене. - Ведь нет никакой башни! Милада, скажи на милость, где ты там видела Эйфелеву башню?
Стекло было закопченным, и он потер его пальцем, посмотрел. С самой первой минуты, когда Рашид Измаил вступил на мокрый тротуар Парижа и выдохнул из легких остатки наркотического дыма, он испытывал сильное беспокойство. Он гнал от себя гнетущее чувство, но оно только вырастало.
Беспокойство ослабляло Рашида, делало его движения вялыми, а слова тупыми. Он будто чего-то ждал. Чего-то очень неприятного. И в эту минуту роясь взглядом в этом кривом городе в поисках пропавшей Эйфелевой башни, он увидел то, чего ждал. На стене рядом появилась яркая красная точка. Точка перемещалась. Она скользнула по раме и оказалась на его пижамной куртке, на его собственном плече.
Даже не осознав, что происходит Рашид рухнул на пол под прикрытие подоконника. Пуля, выпущенная из винтовки с лазерным прицелом, пробила зеркало за его спиной и вошла глубоко в стену. Вторая пуля попала в голову несчастной обезьяны. Кровь забрызгала стены и постель.
Когда Рашид, наконец, оторвал голову от гнилого паркетного пола и посмотрел, то увидел, что шимпанзе мертв. Обезьяна не мучалась, умерла мгновенно.
- А ее и не было, башни! - сказала Милада, краем простыни стирая со своей щеки обезьянью кровь. - Я себе ее просто вообразила. Размечталась.
Милада поднялась с продавленной постели, ленивым движением отшвырнув простыню, и потянулась к своей одежде. Натянув платье, она подошла к зеркалу и потрогала дырку от пули пальцем.
- Извини, Рашид, но я не знала, что за нами опять охота. Кто же это пытается нас убить?

• ПРЕДЛОЖЕНИЯ
• купить интерактивный DVD
• заказать что-нибудь другое
• заказать музыкальный клип
• заказать музыку
• заказать сценарий
• поработать вместе
• задать вопрос
• написать письмо

вернуться к оглавлению