Глава 40.
Идешь на меня похожий
Мы выбрались прямо на кладбище. Отодвигая тяжелую крышку, я перепачкал ладони в ржавчине. Посмотрел вниз. Белоснежка и не собиралась подниматься по лестнице. Она стояла внизу. Светлая голова в круглой раме канализационного люка. Предпологая, что меня уже ждут, (после ночной погони, уж наверное, все кладбище оцепили) я не разрешил Соне подняться наверх. Она махнула мне рукой и пропала.
Оказывается, было уже утро. Прозрачный нежный туман растекался между надгробиями. Вокруг стояла тишина. И никаких авутоматчиков поблизости. От свежего воздуха у меня немного закружилась голова, и в ногах появилась слабость, но я легко сориентировался и быстро вышел на центральную аллею. Уже издали я увидел новый памятник. Возле памятника стояла мамочка.
В обычной своей позе, как и всегда опираясь на зонтик, Лидия Макаровна в эту минуту была может быть даже чуть-чуть величественнее бронзового человека, протягивающего ко мне руку с могилы отца. (Как быстро нацисты все-таки возводят свои монументы, ведь с похорон и трех дней не прошло. Заранее его, что ли отлили?) Она тоже протягивала руку. Такую тонкую. Такую нежную.
На груди у мамочки, на светлой голубой блузке, отражая первые лучи солнца, сияла металлическая точка. Это был значок-свастика, когда-то подаренный мне отцом и глупо утраченный в давке на похоронах. Я думал, что потерял свастику. Может быть Лидия Макаровна нашла ее, втоптанную в могильную землю, может быть даже дала объявление в газету, и ей принесли. Бывают же в конце концов чудеса. Но вероятнее всего во время давки мамочка сорвала значок с моей груди, чего уж проще, прихватить пальцами значок и оторвать. Наверное, она все-таки была сентиментальна. Я не сразу понял, что она говорила, увидел лишь шевелящиеся губы. Голос добрался до сознания потом, дошел как пьяный школьник до седьмого этажа и постучал в родительскую дверь:
Идешь на меня похожий
Глаза устремляя вниз
Я их опускала тоже
Прохожий остановись
Это было совершенно невероятно. Неожиданно подул ветер, прохладный, но колкий, как в пустыне. Он ослепил меня, а когда я открыл глаза, то увидел, как шляпу с головы мамочки подхватило воздушной волной и унесло, кинуло в небо. Ее длинную макси юбку надуло, и она пыталась ладонями замять большой пузырь.
Лидия Макаровна читала стихи совсем негромко, но их разносило ветром, их, наверное, можно было услышать и на самом дальнем краю кладбища. Мамочка раскраснелась от возбуждения, старческие морщинки выпрямились в острые стрелочки, глаза сузились, как от боли, она с трудом удерживалась на ногах против воздушного потока.
Как луч тебя освещает
Ты весь в золотой пыли
И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Ее рука, наконец, дотянулась до меня, и я ощутил укол. Лидия Макаровна прикрепила значок-свастику к моей груди. Это получилось со второй попытки, и ржавая булавка успела поранить мне кожу.
rus 
deu 
вернуться к предыдущей
читать
следующую