ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Не все могут всё, но многие.

А чего не могут многие - могут все.

Cнимаем кино. Играем в кино. Смотрим кино

RUS rus
DEUTSCH deu

Доброго времени суток

 
главная | новости | кино | театр | балет | телевидение | клуб | обсуждение | ссылки | галереи | видеоклипы| об авторах
       


Глава 11.

Тайна «Тихого Дона»

Суточная смена на машине «скорой помощи» сравнима с полнокровной экскурсией по преисподней. Дежурного врача двадцать четыре часа горячие черти за волосы таскают. Так что, когда в восемь утра моя сестра, неопытный кардиолог 25 лет, доползает, наконец, домой, она плохо помнит, как ее зовут и не узнает себя в зеркале, потому что в голове ее, в кошмарном повторе все еще разбегается стонущая ночная столица.

Подволакивая ноги она доползает до двери и поворачивает ключ в своем замке. Наши двери рядом, и звук точно такой же, как если бы ключ повернули в замке моей квартиры.

После смены у сестры нехорошие глаза: круглые, блестящие и совершенно безумные, такие глаза бывали у нашего отца, когда экзальтированно подбросив напряженную ладонь к потолку он кричал «Хайль». В отличие от отца, плечи Татьяны Варфоломеевны безвольно опущены, а ладони как два куска стерильной резины. Если она ошибается дверью, а это происходит нередко, я вскакиваю с постели и ловлю ее за руку. Я долго не отпускаю сестру, пытаюсь растормошить. Когда она упирается, я требую сварить мне чашечку кофе покрепче. Пытаясь вернуть ее к реальности, кручусь волчком, во всех подробностях излагаю, что вытворил накануне мой любимый племянник. Я требую ответа за каждое его мелкое прегрешение. Таким образом я просыпаюсь, а моя сестра, Татьяна Варфоломеевна, постепенно приходит к адекватному восприятию пространства.

Вообще-то, я обожаю, когда кто-нибудь приносит мне кофе в постель. Делая первые горячие глотки нового дня, люблю, чтобы мне составили компанию. Сколько раз меня выселяли из провинциальных гостиниц, когда поймав за руку стеснительно улыбающуюся сорокалетнюю горничную, я усаживал ее к себе на кровать и заговаривал несчастной зубы. Сколько случайных ненужных женщин, поутру сварив мне вторую чашечку кофе, вдруг с замиранием сердца начинали интересоваться, кем я работаю, сколько получаю, и как звучит мое имя полностью.

От родной сестры, понятно, неприятностей никаких, но в это утро у меня уже была собеседница. Ночная рубашка, оставленная сестрой на балконе, теперь ласкала мой левый бок. Неудобно. Да и вообще, кофе кончился, я вчера последний заварил.

Услышав щелчок замка, я, путаясь в одеяле, вскочил и замер в нелепой позе посреди комнаты. Стоять на полу босиком оказалось холодно. За окном давным-давно рассвело и сквозь прозрачные шторы просвечивали серо-голубые контуры улицы. Между нами нет никаких тайн, на том держимся, и я с ужасом прикидывал, что же я ей скажу, но обошлось. Сестра открыла собственную дверь.

– Я напрасно это надела? – шепотом спросила Соня. Когда она говорила тихим шепотом, голос ее звучал вполне естественно. – Я сниму?

– Ну почему же? Не нужно, тебе идет. Красивая рубашечка. – У меня зуб на зуб не попадал.

– Да ладно... Ты же боишься, что она увидит меня в этом?

– Откуда ты знаешь про Татьяну?

– Я не знаю. Но когда кто-то снаружи открывает замок, а мужик подскакивает на простынях, как клоун на батуте...

В нашем доме хорошие кирпичные стены, но по неясной причине в некоторых местах они идеально пропускают звук. Сквозь стену можно было услышать, как Татьяна ходит по своей квартире. Щелчок, это туфля поддела пластмассовый кубик. Стук, это сама туфля упала с ноги. Потом другая. Шелест, бульканье молока, наполняющего стакан. Я знал каждое ее движение. Я знал, например, что молоко со льдинками. Сестра держит банку на верхней полке рядом с морозилкой. Я знал, что свою темно-вишневую блузку Татьяна оставит на спинке стула, а от юбки и чулок избавится только в ванной. Сквозь стену невозможно было услышать, как она поправляет детское одеяло, как целует ребенка в лоб, но я абсолютно точно угадал это движение. Присев на постели, поймал руку проститутки и слегка ее сжал, испугался, что мальчишка проснется. В ответ такое же легкое пожатие. Племянник не проснулся, только сильнее засопел. Все-таки я здорово его вчера уморил своей финансовой пирамидой.

Ответное пожатие тронуло меня, Соня все поняла.

– Ты умненькая девочка, умненькая!.. – склонившись, зашептал я в маленькое красивое ушко. – Умненькая...

Бордовый бугорок на вытянутой мочке – след от дырочки для серьги, попав на глаза, возбуждал, и я провел пальцем от этого бугорка вниз по ее нежной теплой шее. Я бы уже не остановился, но она оттолкнула меня. Соня прикрыла губы краешком простыни, наверное, хотела улыбнуться, но боялась, что ее улыбка может меня напугать. Глазами она показала на осветившийся телефон. Она хотела что-то сказать, но тоже боялась. Сквозь простыню проступила мокрая черная змейка – лента Мебиуса.

– Ало... Ало – прошептал я, прижимая к губам теплую пластмассу микрофона, так будто на часах была половина третьего ночи. – Ало кто это?

– Сереженька? Это мамочка...

– Лидия Макаровна? Вы?

– Разбудила тебя? – Голос у мамочки был совсем не утренний, бархатный, каждое слово как поглаживание по бритой детской головке. – Прости, маленький. Не хотела... Не хотела... Прости меня. Сереженька, у тебя есть для меня пара минут?

Соня демонстративно легла на спину. Эта светленькая вокзальная проститутка с каждым следующим ударом сердца восхищала меня все сильнее и сильнее. Аппарат был сделан из прозрачного пластика. Я прилег и перенес его на голый женский живот.

– Ты знаешь, Сережа, сегодня ночью я, кажется, сделала открытие.

Можно было допустить, что мамочка говорит искренне. У нее в жизни было три страсти: национал-социализм, секс и литературное наследие русских авторов. В какие-то моменты мне начинало казаться, что третья страсть все-таки сильнее двух первых и одолевает ее чаще. Мне очень захотелось сказать какую-нибудь гадость, но хватило только на банальную шутку:

– Неужели мы, наконец, узнаем, кто подлинный автор «Тихого Дона»?

– В точку, Сереженька, – неожиданно отбросив все свои бархатные интонации, почти пропела она в трубку. – Именно так. Мне удалось докопаться...

Свободной рукой я опять поймал руку Сони. Никакой реакции. Девочка лежала совершено неподвижно, хотя ее пупок под линзой прозрачного телефонного аппарата шевелился и дышал, как двухнедельный обиженный зародыш.

– Теперь все! – звенел мне в ухо восторженный голос моей мачехи. – Тайна раскрыта. Автор «Тихого Дона» известен. Теперь не будет никаких споров. Конец полемике. Вся профессура на коленях. Все шолоховеды, извини меня, Сереженька, за выражение, в глубокой заднице. Это окончательно!

– И кто же это, мамочка? Кто же автор? – очень осторожно спросил я. – Кто все-таки написал роман «Тихий Дон». Не томи. Кому принадлежат гениальные страницы?

– Я вижу, ты иронизируешь, Сережа? Это значит, ты проснулся.

– Да уж, проснулся.

– Тогда не вставай с кроватки, а то упадешь! – Она сделала длинную паузу, почти на четыре полных медленных вздоха. – Подлинный автор «Тихого Дона» - известный английский писатель Герберт Уэллс.

– Кто?

Если бы у меня в руке была зажженная сигарета, то я бы, наверное, выронил ее и прожог матрас. Я так сильно сдавил руку девочки, что Соня зажмурилась. Случайно я причинил ей боль. Из-под ресничек проститутки покатились по щекам соленые капельки.

Мне почудилось, что голос мамочки торжественно гремит через репродукторы на весь город. Солнечный свет за окном разрастался. Улица за шторой обретала резкость и контраст, уже проступали сквозь ткань отдельные окна домов. Но, конечно, вокруг было тихо. Ни племянник, ни сестра не могли слышать всего этого утреннего бреда. Племянник спал на спине, это я мог угадать по его дыханию, а Татьяна уже постелила себе и легла. Голоса Лидии Макаровны не могла услышать даже Соня.

– Понимаешь, Сережа, не имело смысла проводить все эти бесконечные стилистические экспертизы, не нужны были никакие особые документы и доказательства. Все было на поверхности, под руками. Все необходимые материалы давным-давно уже опубликованы. По двадцать раз переизданы. Каждому второму школьнику известно, что Герберт Уэллс, тогда уже достаточно известный английский писатель в восемнадцатом году приехал в Россию для встречи с господином Ульяновым. Потом он написал этот очерк «Россия во мгле». Уэллс не знал русского языка, но в африканских колониях работал бок о бок с украинскими националистами и неплохо владел малорусским, потому к нему и был приставлен в сопровождающие молоденький солдатик из казаков Михаил Шолохов. Они сошлись. Шолохов поделился своими личными впечатлениями, и вернувшись в Лондон Уэллс на основе этих впечатлений создал роман. В то же время воспламененный известным фантастом Шолохов делает свои первые пробные шаги в литературе. Опираясь на жуткие реалии гражданской войны, он пишет свой собственный роман, впоследствии известный как «Война миров». Это же совершенно очевидно, что «Война миров» принадлежит именно русскому человеку. Откуда же было взяться таким подробностями зверств и разрушений, учиненных марсианами – голимый восемнадцатый-девятнадцатый год, в каждой строке дыхание нашей гражданской войны, а с другой стороны, конечно же, не мог неопытный автор, мальчишка, столь красиво и литературно подать эпическую картину «Тихого Дона».

Она замолкла. Все это было в духе мамочки. Разбудить человека среди ночи и засорять ему голову авангардными литературоведческими теориями.

Сквозняком поколебало штору, и контрастное отображение улицы на мгновение пропало. Мамочка с трудом перевела дыхание и замолкла. Прикрыв глаза, я представил себе ее лицо, чуть вытянутое, бледное, тонкие-тонкие губы, на которые она еще не успела нанести помаду, голые веки, на которые она еще не наклеила ресниц. Лидия Макаровна была на вокзале раньше меня, она видела мертвого Трубника, она хотела меня о чем-то спросить, но боялась.

– И что же дальше? – очень осторожно поинтересовался я. – Лидия Макаровна? – я постучал пальцем в микрофон. – Лидия Макаровна, вы еще здесь?

– Здесь, Сережа, здесь, – сказала мамочка. Я ждал, что она сменит тему, но ошибся. – Неужели, Сереженька, непонятно? – продолжала она. – Ну скажи, кому в Англии начала тридцатых годов нужен гениальный роман о судьбе донского казачества? Это во-первых. А во-вторых, я предполагаю, что такой откровенный страшный пасквиль на реальность, как нашествие марсиан, советская цензура в тридцатых ни за что не пропустила бы в печать. В результате чего и происходит обмен. «Тихий Дон» попадает к Шолохову, а «Война миров» к Уэллсу. «Тихий Дон», написанный по-английски, переводится на русский, за счет чего резко возрастают его литературные достоинства, и в конечном счете Шолохов получает за чужой роман нобелевскую премию, а «Война миров», полная подлинных драматических деталей нашей гражданской войны, наоборот, переводится с украинского на английский и приносит Герберту Уэллсу мировую славу.

– Лидия Макаровна... – я не знал, что сказать. – Лидия Макаровна, вы все это серьезно?

Было мгновение, когда она почти убедила меня, но за пылким рассказом о тайнах литературного наследия, конечно, стояло совсем другое, и я ждал, когда мамочка, так красиво подставившая меня прошедшей ночью, перейдет к действительно занимающему ее вопросу.

– Вы серьезно? – переспросил я.

– Да ладно тебе, Сережа, – голос мамочки плавно ушел назад, будто она медленно отнесла телефонную трубку от своих губ. Такое же ощущение бывало в детстве, когда ее шелковистая рука соскальзывала, наконец, с моей бритой болящей головы. – Ладно тебе... Мне нужна его шляпа. Ведь она у тебя, Сережа? Ты ее забрал?

– Прости, мамуля, я что-то не совсем...

Она сказала лишнее, и теперь моя задача была дать ей это понять, не перепугав до смерти. Моя мачеха, когда пугается до смерти, теряет ориентацию и начинает жалить насмерть всех подряд.

– Я поняла...

Ни она, ни я так и не произнесли эту роковую фразу, так возбуждающую любого офицера прослушивания: «Не по телефону». Нет, я не сказал этих слов, и мамуля, умница, воздержалась. Ведь, если тебя оперативно прослушивают, не стоит дразнить чуткое ухо. Ухо замусорено, ухо устало, ухо может отомстить.

– Все-таки, это была шутка?

– Это бессонница, Сережа. Безумная бессонница... - выдохнула она. - Мне все это приснилось... Шолохов, кажется, девятьсот пятого года рождения, так что, сам посчитай сколько ему было в восемнадцатом, да и «Война миров» вышла в свет несколько раньше... – Я услышал, а может быть только почувствовал, как она потянулась там, на своих шелковых простынях в своей шикарной квартирке по другую сторону провода, как захрустели ее уже не молодые косточки. – Конечно, шутка... – Голос уходил все дальше, он засыпал. Слова путались, – Приснилось... Извини, Сережа, что побеспокоила. Ты заходи ко мне. Зайдешь?

– Когда к вам зайти?

– Сегодня у меня две встречи... Потом еще... Нет... Сегодня не стоит... – бормотала она. – Давай-ка, завтра. После обеда завтра, часам к пяти. Приходи, Сережа. Поговорим...

«Ну, конечно, мамочка. Тебе приснилось, – подумал я. – Все только сон: и труп, и менты, и уборщица со стеклянным глазом. Не было ничего этого».

По идее я должен был разозлиться, но не разозлился. Гениальная женщина. Великолепный аналитик. Давая мой телефон ментам, она уже тогда все рассчитала. Каждый ход. Требуя шляпу Трубника, она была на сто процентов уверена, не только в том, что я вместе с пузатым лейтенантом уже похоронил шефа русского гестапо, а даже и в том, что забрал себе его личные вещи.

Все четыре книжные полки я подвесил так, чтобы никто из гостей не смог дотянуться. Книги можно было снять только встав на стул, но зато их было очень хорошо видно лежа, откинувшись на подушках – коричневые антикварные корешки, лощеные сверкающие новенькие издания под стекло, строгие советские академические. Не было у меня на полках ни Герберта Уэллса, ни Михаила Шолохова, но в ту минуту я искренне пожалел, что вся эта буффонада с «Тихим Доном» была лишь для отвода глаз, и что в ней нет даже капельки истинного смысла.

Под полками стоял принесенный мною ящик шампанского. Я подумал: пока бутылка не раскупорена, она не брызнет пеной, не зашипит... Толстое бутылочное стекло разбрасывало по стенам и полировкам зеленых солнечных зайчиков, показывая скрытую энергию углекислого газа, и закупоренное шампанское разбегалось по комнате.

 


prevвернуться к предыдущей
главе

home

вернуться к оглавлению

nextчитать следующую
главу
новости | фильмы | бесплатный просмотр| магазин | музыка| обсуждение | наши друзья | клипарты | об авторах | адрес
© A&R Studio 2005