41
Она прошла мост и остановилась. Ей хотелось обернуться, но не стала. Любое движение могло послужить детонатором.
« Коленьку и его маму теперь не отпустят, – подумала Мира, – но шанс остается. Мальчишки напились, и азарт у них не тот! В таком настроении скорее напугают, а не убьют » .
За ней следили. Медленно двигаясь в сторону веранды, Мира чувствовала этот взгляд одновременно нескольких пар глаз, как что-то единое, цельное, хоть и расположенное со всех сторон.
Все-таки она нашла силы и не обернулась, посмотрела прямо на солнце. Вспомнила большой прожектор, сияющий в лицо из темноты... Парк культуры...
Выдавив на своем лице спокойную улыбку, Мира вернулась на веранду. Кофе уже остыл. А водку в ее отсутствие всю выпили. Оружие валялось на полу под ногами. Пригубив холодный кофе, Мира прикинула:
« Если схватить автомат, то я успею убрать несколько человек, нужно только снять автомат с предохранителя... Нужно только не очередью, нужно одиночными... В упор, в голову, я успею!.. » .
Она умела хорошо стрелять, сначала учил Александр, позже, уже в Москве, был профессиональный учитель. Девяносто пять из ста на стенде.
– Сфотографировалась? – спросил сидящий по левую руку пьяный мерзавец (даже имени сразу не припомнить какая мразь!).
– Девять на двенадцать! – сказала Мира и опрокинула себе в рот, как водку, остывший кофе. – На документы!
– До?.. – на нее смотрели тупые, пьяные глаза. – До-ку-менты! – пьяная морда распалась в безобразной улыбке. – Паспорт? – спросила морда. – Фото на русский паспорт?
— А что, водки нет? — Мира взяла двумя пальчиками бутылку за горлышко.
– Нет! Водки нет... И паспорта твоего тоже нет... – к ней через стол, прилепливая потную пятерню к белому пластику, склонилась еще одна рожа. – А зачем тебе паспорт? Убежать хочешь? – пятерня отлепилась от пластика, и перед глазами Миры запрыгал длинный темный палец. — Не убежишь!
« Нельзя, – сказала себе Мира, – нельзя стрелять... Если я их перестреляю, никто не сможет уйти. Чуть позже. Потом... Если потом будет случай... Не сейчас... Сейчас нужно сдержаться! Но как сдержаться?! »
– Вина дайте! – сказала она и, преодолев приступ тошноты, протянула руку, погладила кончиками пальцев тыльную сторону темной руки. – Фазиль... Я хочу выпить!
– Выпьешь! – оскалилась рожа. – Перед боем. – он откинулся на стуле, и металлические ножки под его весом поехали назад. – Ты думаешь что, мы жадные? Ты думаешь, мы тебе перед атакой водки не нальем?
Солнечный блеск был везде: на белых столах, на полу, на крышах коттеджей. В мутных глазах « мальчишек » тоже плавало солнце. Мира щурилась, чувствуя, как подступают слезы.
Подошел Йорик, что-то зашептал на ухо Фазилю. Мира отвернулась. Возле окошечка раздачи топтались два мальчика, совсем дети в белых рубашках.
– Да, – сказал Фазиль, – пусть идут...
– Уйдут? – удивился Йорик.
– Ну, не совсем... Не нужно здесь... – Фазиль неприятно поморщился. – Пусть уйдут, но пусть недалеко уйдут...
Мира подсчитывала присутствующих на веранде, отмечала, как далекие мишени. Чтобы точно стрелять, нужно избавиться от злости. Нужно стать холодной. Мальчики взяли кофе и уселись лицом друг к другу за свободным столом. Таких же мальчиков, с такими же светлыми сосредоточенными лицами, Мира видела в Москве, только те мальчики были не в белых, а в коричневых рубашках.
– Не на глазах... – Фазиль повысил голос. – Не на глазах!
« Перед боем мне дадут выпить... – подумала Мира. – Перед каким боем?.. »
Она вспомнила. Вспомнила, и злость сразу прошла. Она оценила собственную руку, вытянула пальцы. Жутковатый древний обычай: для оживления боя грузины накануне ночью переходили границу и тихо крали несколько женщин у противника. Перед атакой женщин раздевали донага и плетьми, как скотину, гнали впереди себя.
Мира вспомнила, для чего ей сохранили жизнь. Вытянутые пальцы не дрожали.
– Все понял! – сказал Йорик и исчез за солнечным блеском.
Мальчики в белых рубашках склонялись друг к другу над столиком, можно было подумать, что они сейчас нежно поцелуют друг друга в губы. Мира пересчитала мишени. Человек пятнадцать, не больше. Туристов – русских отдыхающих – двое: старик и девушка. Остальные вполне заслуживали смерти. Один автомат лежал на столе, другой – у ног на полу. В окошечке раздачи приплясывала, выглядывала наружу полная физиономия.
– Я хочу тебе кое-что сказать, Фазиль! На ушко!
– Давай!
Он наклонился через стол, коричневые мутные глаза оказались прямо перед ней.
« Теперь! – подумала Мира, ощутив лишний толчок собственного сердца, ощутив, как вдруг намокло платье у нее на спине. – Все равно их убьют... И меня... Теперь! »
Лохматая сытая собака, пришедшая сюда за Мирой, крутилась возле окошечка раздачи, потом вышла на середину белой площадки и лениво прилегла. Вытянула лапы, закрыла глаза.
Глядя на собаку, Мира взяла за волосы тяжелую мужскую голову, приподняла и сильно ударила Фазиля лицом о стол. Следующим движением наклонилась за автоматом, сняла его с предохранителя.
Вторая рожа за столом осела будто. Сквозь пьяный пот на темном лице проступил ужас. Первая пуля – в лоб. Он отлетел вместе со своим стулом. Вторая пуля – в затылок, припечатанный к столу.
Мира повернулась. Мальчики в белых рубашках были уже на ногах. Как в тире: сначала левого, в белую грудь, потом правого, в белую грудь. Их отбросило, как куклы на резиночках, назад, но без единого крика. Наверно, она каждый раз попадала точно в сердце.
– Всем сидеть! – сказала она, медленно отступая к выходу. – Не двигаться... Одно движение, и я стреляю...
« Если удастся вырваться на пляж... – подумала она, слизывая с губ горячую соль, – если удастся их отвлечь... »
Слева подвинули неосторожно стул. Собака проснулась и поднялась, заскулила.
– Тихо! – крикнула Мира.
Она опустила ствол и опять выстрелила. Собака удивленно качнулась (окровавленная голова как-то неправильно скосилась вбок), постояла секунду на дрожащих лапах и упала на то место, где только что спала.
Мира почти сошла с кофейной веранды, она уже прикинула расстояние до моста и вдруг сообразила, что нельзя здесь оставлять живых, ни одного человека. На стрельбу здесь не реагируют, все время кто-то постреливает. Остальные опомнятся не сразу, а этих всех нужно теперь!
Только на одну секунду она отвлеклась, глянула на собаку. Солнце оказалось перед глазами. Она увидела прожектор в парке культуры, почувствовала на своем плече горячее дыхание красивого мальчика.
Она не заметила ствол, появившийся в квадратном окошечке раздачи, не увидела полную улыбающуюся физиономию. Первая пуля попала в плечо, а вторая толкнула чуть выше верхней губы, сразу погасив солнце.
rus 
deu 
вернуться
к предыдущей
читать
следующую