ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Не все могут всё, но многие.

А чего не могут многие - могут все.

Cнимаем кино. Играем в кино. Смотрим кино

RUS rus
DEUTSCH deu

Доброго времени суток

 
главная | новости | кино | театр | балет | телевидение | клуб | обсуждение | ссылки | галереи | видеоклипы| об авторах
       

Глава 42.

Немой и азартный

Утром, затаив дыхание, я вошел в здание-свастику. Меня ждали. В длинных коридорах «РФ» сопровождаемый дежурным офицером («карающая вдова» шел сбоку и немного сзади, рука его лежала на кобуре), я с удивлением опознал атрибутику культового фильма, (как только в прошлый раз не заметил) те же таблички на дверях, те же неподвижные черные фигуры, стоящие (ноги на ширине плеч, сапоги сверкают) в конце каждого коридора, то же эхо от ударов подошв, то же напряжение в лицах, те же серебряные крылья на высоких фуражках. Вот только музыки Таривердиева не было. Павел Фомич встретил меня сухо, он обращался ко мне исключительно на «вы», и говорил подчеркнуто официальным тоном, (куда только подевалось все панибратство):

- Мы высоко ценим вас, Сергей Варфоломеевич. Как публициста! - Васнецов подчеркнул голосом это слово. Но, видите ли, своими необдуманными действиями, - он так и сказал, необдуманными, я с трудом удержал улыбку. - Вы нанесли ущерб организации. Плановое мероприятие было сорвано... А между прочим, все это не бесплатно. - Он слегка повысил голос. - Не бесплатно! Вы знаете, сколько стоит каждая акция возмездия?

- В каком смысле, стоит?

- В денежном выражении. Вы не понимаете... Вагон, газ, браслеты, боеприпасы... Все это не бесплатно. Видите ли, Сергей Варфоломеевич у нас не такие высокие технологии как в третьем рейхе, многое безвозвратно утрачено, и поэтому каждое мероприятие влетает организации в круглую сумму.

Всего можно было ожидать: пули в затылок, пыток в подземном застенке, выкалывания глаз, душевного разговора при поддержке детектора лжи, публичной экзекуции... Ерзая в кресле, переводя взгляд с фотографии снежных вершин на серое лицо бригаденфюрера, я уже и не мечтал выйти отсюда живым, и вдруг этот экономический бред, разговор о финансовой стороне казни.

- Кроме того, погибли три наших бойца, - продолжал Васнецов. - Три истинных арийца. Три молодых парня, влюбленных в идею национал-социализма... Я не стану утверждать, что они погибли от вашей руки, но их уже нет с нами, и это нельзя сбрасывать со счетов. Погиб группенфюрер Сумский. Глупо погиб. Предположим, это была автокатастрофа... Спишем на ураган. Знаете, как говорится: Любая, даже глупая, случайная смерть может послужить делу национал-социализма... Мы его посмертно к герою рейха представили, и наградили железным крестом первой степени... Скажи, как бы он живой такие почести заработал?

Бригаденфюрер был чрезвычайно многословен, он путался, сыпал цитатами из доктора Геббельса, и уже через пять минут я сообразил: по какой-то, еще не ясной причине Павел Фомич трусит. Он не договаривает чего-то, он не может выйти за какую-то невидимую рамку. В завершение разговора Васнецов предложил мне написать цикл статей о фашизме вообще, об истории коричневого движения, о роли нации. Банальное, ни к чему не обязывающее предложение.

Рассматривая здание-свастику на старой фотографии я не поверил мамочке. Она была убеждена, что нацисты предложат мне какой-нибудь серьезный пост. Но даже и она не смогла угадать, насколько высоко меня оценят. Поразительно, но меня брали в штат. Через два часа после того как я с замиранием сердца переступил порог офиса-свастики, мне выдали пропуск в здание, а через неделю в официальной обстановке предложили должность штатного пресс-секретаря, и присвоили звание стандартен фюрера (самый нижний, но все-таки офицерский чин).

Не люблю слепую рулетку. Я не азартный. Но волнение репортера - это особое острое блюдо. «Это гордыня?» - спрашивал я себя. Но ведь и прыжки с парашютом без крайней необходимости - гордыня. Зачем, рискуя жизнью, выбрасываться из самолета на высоте две тысячи метров, когда можно просто покурить марихуаны, присесть перед компьютером, надеть стерео очки и запустить программу, имитирующую полет. Зачем, спрашивается, журналисту лезть в пекло вместе с солдатами-малолетками, когда военную сводку можно прочесть на телетайпной ленте. Беда в том, что блюдо недоперчено, не перехватывает дыхания от восторга, и не текут на вершине падения слезы из-под очков.

Для работы мне выделили маленький кабинет на девятом этаже. Мне дали две недели испытательного срока. Никто больше не напомнил о несостоявшейся газовой камере, о бригаденфюрере, взятом в заложники, и о погоне в ураган. Мне даже позволили сохранить ставку в газете, (так что работа пресс-секретаря оказалась по совместительству). Как журналиста все это меня более чем устраивало, но я отчетливо понимал: доверие, а вместе с ним и доступ к интересующей меня информации возможны лишь после окончательной проверки. А еще одна такая проверка может стоить жизни.

 

prevвернуться к предыдущей
главе

home

вернуться к оглавлению

nextчитать следующую
главу
новости | фильмы | бесплатный просмотр| магазин | музыка| обсуждение | наши друзья | клипарты | об авторах | адрес
© A&R Studio 2005