ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Не все могут всё, но многие.

А чего не могут многие - могут все.

Cнимаем кино. Играем в кино. Смотрим кино

RUS rus
DEUTSCH deu

Доброго времени суток

 
главная | новости | кино | театр | балет | телевидение | клуб | обсуждение | ссылки | галереи | видеоклипы| об авторах
       

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВОКРУГ СВАСТИКИ

 

Глава 41.

Свастика-переросток

В квартире было тепло, но она куталась в шаль. Сидела, скинув туфли и поджав под себя ноги. Бесцветные губы, волосы свернутые в старушечий пучок, взгляд строгой учительницы и голос следователя прокуратуры:

- Я договорилась. Павел Фомич ждет тебя утром ровно к десяти. Тебя простили, но тебя будут проверять, Сережа. Ты должен быть готов к неожиданным поворотом... Это экзамен, Сережа, и я должна тебя как следует натаскать...

Устроившись на неуютном кожаном диване в гостиной, в моей новой мрачной квартире, мамочка по одному доставала из сумочки снимки и показывала их мне. Мы не располагали временем, на все про все одна ночь.

Она добилась своего. Уменьшенные вчетверо фотокопии приказов, подписанные Трубником-старшим, я воспринимал как билеты перед экзаменом. Не нужно ничего понимать, вникать в суть, важно только вызубрить цифры и имена. Финансовые документы, жутковатые в своей откровенности, калькуляции, служебные записки.

- Запомни вот это лицо, Сережа. Оперштурмфюрер Иван Лопатников. Редкий зверь. Никому не доверяет. Кавалер четырех железных крестов. Я убеждена, его приставят к тебе телохранителем. Он же и убьет тебя, когда прикажут.

- А почему именно его? Вроде, симпатичный мужик?

С фотографии на меня смотрело круглое, почти добродушное лицо. Светлые глаза навыкате, бровей нет, чувственные губы приоткрыты, будто причмокивают.

- Потому что именно этот симпатичный мужик был приставлен к Ворфи, до Екатерины Васильевны. Пять лет за ним ходил, как за собственным ребенком, слюни салфеточкой пьяному утирал... Ну ладно, с их лицами ты еще успеешь познакомиться. Вот на это посмотри. Это важно.

Она вынула и показала мне еще одну фотографию. Здание в форме свастики. Снимок, сделанный сразу после завершения строительства. На обороте стояла дата: май, 1941 год. Несколько раз пришлось перевернуть кусочек картона, чтобы получше разобраться, что именно на нем изображено. Я поднес снимок к лампе. Ну, конечно, это было здание офиса «РФ». Ясно просматривался в углу фотографии кусочек Садового кольца. В коричневых и серых точках угадывались эмки. Трамвайные пути. Их уже нет. Рельсы сняли. Все ясно, как линии на собственной ладони. Я даже нашел улицу, по которой меня везли. Теперь я знал месторасположение центрального офиса.

Невероятно. Но факт. Свастика-переросток в самом центре русской столицы в двух километрах от звездно-полосатого над посольством и в трех километрах от позолоченных двуглавых на красных кирпичных башнях. Фашистский символ, растворенный в добродушной аляповатости старой столичной застройки.

В сороковом, в начале сорок первого года в знак вечной дружбы, были построены два секретных здания, два монумента. Этакий архитектурный обмен любезностями двух полярных идеологий. Кульминация секретного договора Молотова-Риббентропа. Одно здание возвели в Берлине в форме гигантской звезды, а второе в Москве в форме свастики. Звезда в Берлине была с немецкой тщательностью покрыта красной черепицей и представляла собой идеальную мишень. В течение войны здание-улика подвергалось бомбардировке, но было ликвидировано лишь в сорок пятом специальной группой саперов.

Вполне понятно, почему бомбили и взрывали. Как здание-звезда в Берлине символизировало торжество коммунизма (что после нападения германских войск на Советский Союз было недопустимо), так здание-свастика в русской столице символизировало тысячелетний рейх. Каждая перекладина свастики имела ровно тысячу метров. На фотографии еще можно было разглядеть полустертые, нанесенные простым карандашом цифры. Две палки по тысяче и четыре палки по двести метров. Гигантское сооружение. Но здание-монумент так спланировали, что оно оказалось внутри застройки, в хаотичном нагромождении домов. Ни с какой стороны, как ни подойди, все равно его не увидишь. Серые высокие стены, кое-где перекрывающие проход, больше ничего. С воздуха тоже не видно, сверху свастику прикрывали липовые навесы и кровли. Навесы и кровли можно было в одночасье убрать. И тогда хоть со спутника фотографируй.

В течение следующих трех недель я в десять ноль-ноль переступал порог этого самого здания и каждый раз вспоминал вид сверху - серый паук в центре столицы. Как в детстве я был благодарен мамочке, эта женщина избавила меня от тысячи ненужных вопросов. Она не ошиблась ни в одном из своих предположений. Лидия Макаровна чувствовала нацистов как хороший кинолог чувствует своего рабочего пса. Мамочка не сомневалась ни в их фанатичной преданности идее, ни в их собачьем чутье и жестокости, она совершено точно знала, как управляться с этим зубастым прирученным хищником и опасалась лишь одного. Ведь всегда остается возможность, что пес взбесится и покусает своего хозяина.

prevвернуться к предыдущей
главе

home

вернуться к оглавлению

nextчитать следующую
главу
новости | фильмы | бесплатный просмотр| магазин | музыка| обсуждение | наши друзья | клипарты | об авторах | адрес
© A&R Studio 2005